Интервью журналу «Ислам»
Борис Анатольевич, с какими проявлениями чувств людей, потерявших близких, психологам приходится сталкиваться чаще всего?
Психологическое состояние человека, потерявшего близкого — это особое состояние. Если говорить о стадиях, то они, безусловно, существуют. И первая стадия — это непонимание того, что произошло. Человек отказывается верить в случившееся. Затем, на физиологическом уровне, если так можно сказать, человек входит в ступор, происходит некое онемение тела, общее оцепенение. Иначе, это можно назвать шоком.
Сколько длится такое состояние?
По-разному. Главное здесь — не протяженность во времени этого состояния, а внимание со стороны окружающих. Вообще, оцепенение — своего рода «умирание» оставшегося в живых — это защитная реакция человека. Но опасность заключается в том, что в таком состоянии человек может находиться достаточно длительное время и его чувства, эмоции, действительно, умирают. Потом, когда эта самоанестезия постепенно проходит, первое чувство, которое испытывает человек — это боль, Поэтому очень важно, чтобы окружающие были максимально чутки, нежны и заботливы, но при этом не давали человеку возможности полностью «отключиться» от этого мира.
Если говорить о боли, то с ней очень тесно связано чувство вины. Удивительно, но, практически, во всех ситуациях, когда умирает близкий человек и очевидно, что ничего нельзя было сделать, чтобы его спасти, люди начинают испытывать чувство вины. Что такое чувство вины? Это, фактически, агрессия, направленная на самого себя. Эта агрессия, в свою очередь, порождает боль. Получается замкнутый круг.
Но при этом скажу вам парадоксальную вещь: чувство вины — это то чувство, что делает человека человеком.
И что же делать в такой ситуации, как снять это напряжение?
Мысленно обратиться к умершему человеку — хотел бы он, чтобы вы страдали, чтобы вы корили себя из-за его смерти. Ответ, наверняка, будет — нет.
Если мы будем рассматривать существование человека и взаимодействия его с другими людьми с точки зрения энергии, то, когда человек активно общается с людьми, целенаправленно что-то меняет в жизни — это концентрированная энергия, направленная вовне. Но вот близкого человека не стало, оставшийся лишен возможности влиять на ситуацию, он уже не может что-то изменить в их взаимоотношениях и энергия, не находящая выхода, бьет по человеку.
Можем ли мы, в таком случае, говорить о грамотном поведении в отношении смерти близкого человека?
В таком вопросе я затрудняюсь говорить о норме. Смерть — это величайшая тайна нашего бытия. И это всегда испытание для оставшихся. И еще, это событие, которое неизбежно приведет в трансформации мировосприятия тех, кто потерял близкого. Причем это может привести как к расширению созна¬ния, к перерождению. И другой вариант — это, как бы, присоединиться, умереть вместе с человеком, перестать что-либо чувствовать, перестать что-либо воспринимать.
Как избежать второго варианта?
Плакать. Слезы освобождают человека от зацикленности, от, если так можно сказать, взгляда, направленного в одну точку. Они смывают завесу между внутренним миром человека, в данный момент до краев наполненного болью, и внешним миром. Они дают выход, снедающей человека энергии. Происходит чувственно-эмоциональная разрядка.
Кто дольше живет: мужчина или женщина? Статистика говорит — женщина. Кто больше плачет? Женщина.
Каким образом классическая психология относится к такому выражению, как «работа спасает»?
Работа спасает — да. Ведь, фактически, — это некое перенаправление той энергии вины, которая не находит выхода. Но в этом есть определенная опасность — человек становится работоголиком. Его психоэмоциональное состояние зависит только от работы, это сужает его внутренний мир, ограничивает возможность выхода внутренний энергии. Ведь, как только он останавливается, снова возвращается боль, возвращается чувство вины. Поэтому зацикливаться исключительно на работе нельзя.
Борис Анатольевич, но ведь существует и прямо противоположная опасность — человеку в состоянии переживания потери близкого вообще может стать все неинтересно и он может ограничить свой мир стенами дома. При этом необязательно лежать на диване и смотреть в одну точку, человек может что-то делать, но только в пределах четырех стен.
То, что вы описали — депрессия. Причем та ее форма, о которой я говорил раньше. Человек от¬ключается, отстраняется, «уходит» от этой жизни.
Что делать?
Выйти наружу. В прямом и переносном смысле. Родиться заново, если угодно. Как рождается человек? С плачем выходит в этот мир. Плачьте и рождайтесь. У человека должна произойти разрядка. В противном случае, энергия, вращающаяся внутри человека, станет хронической и даст целый букет хронических заболеваний: головная боль, язва желудка и т.д.
А что психологи говорят по поводу другого расхожего народного утешения «время лечит»?
Психологи говорят — «время залечивает раны, но оставляет шрамы». С одной стороны, время, действительно, лечит. Исходя из своего опыта общения с людьми, пребывающими в состоянии горя от потери близкого, могу сказать, что наблюдается некая закономерность — большинству людей требуется примерно один год, чтобы боль утраты стала немного легче. Но при этом не надо забывать, что потеря близкого — это навсегда и мир уже никогда не будет таким, каким он был раньше. Но вот важный момент, о котором нужно помнить — мир становится иным, но это совсем не означает, что он становится хуже. Чаще всего родители уходят раньше детей. Что это значит для детей? Это момент взросления, момент перехода в качественно иное существование. Говоря о смерти, кажется невероятным говорить о ее позитивном значении. Но если вы не хотите сойти с ума, переживая смерть близкого любимого человека, нужно смотреть на это, как на испытание, преодолев которое, вы подниметесь на следующую ступеньку своего духовного развития.
А для верующего человека факт смерти вообще не может быть хорошим или плохим. Ведь верующий знает, что тот, кто умер, просто перешел в другой мир, в котором мы все со временем окажемся. При этом колоссально важно помнить того, кто ушел. Ведь наша любовь к этому человеку не умирает. Нельзя говорить: «Он забрал половину моего сердца или половину моей души». К счастью, на самом деле так не происходит. Любовь, а не самоистязание должна стать спасательным кругом для оставшегося на этом свете.
Борис Анатольевич, что вы, как психолог, говорите в тех случаях, когда человек не в состоянии пережить смерть близкого любимого человека и единственным выходом для себя видит добровольный уход из этого мира?
Мысленно спросить человека, которого вы потеряли, хочет ли он, чтобы из-за него кончали жизнь самоубийством. Или переверните ситуацию, хотели бы вы (имеется в виду в случае вашей смерти) стать причиной самоубийства близкого человека.
То, что ваши страдания кажутся вам невыносимыми, это понятно. Но если вы покончите с собой, кому-нибудь станет от этого лучше? Кто будет счастлив от этого?
В завершении нашей беседы на такую, не очень веселую тему, позвольте один анекдот. Два близнеца беседуют в утробе матери. «Слушай, а что там снаружи?». «Не знаю, оттуда еще никто не возвращался».
Борис Новодержкин © www.bori.ru